Эсперанто геймеров или Толковый словарь сёги

15 марта 2005

 Начиная с каменного века, люди хотели понять друг друга и предпринимали определенные шаги на этом пути. Но даже сегодня, живя в "коммуналке" развитого постиндустриального мира, мы наталкиваемся на реальные проблемы в поисках общего языка. Человечество не смогли объединить ни многовековая латынь с ее громким, но оставшимся в прошлом международным статусом, ни международный язык эсперанто, предложенный в 1887 году варшавским доктором Людвигом Заменгофом. Также сомнительно, что с этой задачей справится язык гамбургеров и Голливуда. Но похоже к началу третьего тысячелетия человечество как следует выговорилось и решило объединяться на других принципах. Благо информационное общество, чудотворной иконой которого является не знающий границ Интернет, предоставляет для этого все возможности. Вот и повырастали в планетарном масштабе, как грибы после теплого ливня, различные сообщества и субкультуры: коллекционеры пивных баночек, борцы за права насекомых, любители пляжного секса до, после и во время пляжного волейбола, последователи великих гуру, последователи последователей великих гуру и т.д. и т.п. В этой пестрой толпе просто довольных, а также основательно удовлетворенных и, если повезет, окончательно просветленных можно не сразу заметить отдельные группы странных людей, зовущих себя игроками. Но и они, эти загадочные геймеры, жрецы Фортуны и Интеллекта, не представляют собой какую-то сплоченную массу, потому что играют в абсолютно разные игры, то есть тоже, как и все смертные, бродят вокруг своей собственной вавилонской башни, не в силах понять друг друга. А это означает новый поиск, новые контакты и новые попытки приблизиться к "братьям по разуму". Именно такие попытки привели меня и многих моих друзей в поразительный и необыкновенный мир сёги. Мы пришли (хотя не знали, куда идём) из различных игровых традиций, профессиональных сфер деятельности, "тусовок" по интересам. И невольно закрадывается мысль: быть может, эти двадцать плоских пятиугольных фигурок и есть тот священный алфавит, информация о котором хранится в нашей генетической памяти? Во всяком случае, каждый нашел в игре нечто свое, составил в воображении индивидуальную карту местности, в той или иной степени соответствующую реальности. И если японские шахматы – это действительно эсперанто геймеров, то, как любому языку, им не хватает толкового словаря, рассказывающего о смыслах, заложенных в сёги, языком других игр.

Сёги – Шахматы

Безусловно, сёги – это игра шахматного типа с фигурами различной стоимости и даже более длинной иерархией, чем в европейских шахматах (всего в сёги восемь родов войск в пику шести шахматным), и замыкают эту иерархию и на Западе, и на Востоке примерно одинаково слабосильные пехотинцы. И там, и там имеется главная фигура король, которая одинаково ходит, бьет, подвергается нападениям и пленению. Родственные связи сёги и шахмат не требуют доказательств, поэтому в данной словарной статье интереснее было бы поговорить о различии двух игр. Но так как сёги отличаются от шахмат именно тем, чем они похожи на другие интеллектуальные игры, то читателю, интересующемуся данным вопросом, следует обратиться ко всем остальным словарным статьям.

Сёги – Го 

Если сёги и шахматы – кровные братья, разлученные с колыбели, то го и сёги – братья сводные, давно обитающие в одном доме. Однако их сходство не ограничивается только лишь восточной пропиской. Во-первых, из великой триады логических игр (шахматы, го и сёги), именно го и сёги до сих пор проявляют повышенный иммунитет к искусственному интеллекту. Если перед натиском электронного монстра спасовал даже великий Гарри Каспаров, то еще ни один сёги или го-профессионал не проиграл компьютеру хотя бы партию. Это и понятно: число вариантов, могущих возникнуть в этих восточных играх, на множество порядков превосходит аналогичный показатель европейских шахмат. Столь ощутимый перевес является прямым следствием правила десантирования, ведь реальная фигура на доске имеет гораздо меньше возможностей, чем фигура виртуальная, могущая "приземлиться" почти в любом свободном пункте. Порой даже диву даешься, как всего лишь одно правило (зато какое!) может сблизить две совершенно разные игры. И в го, и в сёги одним из краеугольных понятий является "форма", которая может быть хорошей или плохой. В традиционных же шахматах понятие формы отсутствует. Конечно, требуется четкое взаимодействие фигур, но главное, чтобы они работали. А если и стоят несколько сомнительно, так ведь нет в этом средневековье десанта, нет той динамики, нет эффективного способа, а порой и времени, придраться к неэстетичной диспозиции сил. По той же причине в обеих восточных играх существует понятие "адзи", или потенциала, то есть некой слабости в позиции соперника, которую можно использовать лишь при определенном, затерянном в бездне вариантов стечении обстоятельств, а не строить на этом всю стратегию от начала до конца партии, как это нередко происходит в более косных международных шахматах. Следует отметить и то, что в сёги и го осуществляется непрямое влияние на отдаленные участки доски. В го подобное влияние осуществляется за счет правила "ко" и лестницы ("ситё"), тогда как в сёги опять же срабатывает правило повторного использования фигур, иначе тихоходы-генералы остались бы исключительно локальными фигурами. В европейских шахматах само понятие "отдаленный участок доски" звучит несколько нелепо, если учитывать убойную силу шахматных фигур.

А еще сёги и го объединены сановным статусом в мире интеллектуальных игр: они его признанные короли. И не только за счет "богатства казны" – бесчисленного количества возможных вариантов. Внутренняя живость и непредсказуемость резко отличает их от рациональных механизмов шахмат и шашек, подверженных страшнейшей коррозии под названием "ничейная смерть". Зачастую "мясорубка" феодальной войны перемалывает шахматно-шашечный контингент, делая бессмысленным дальнейшее выяснение отношений. Сёги и го – это модели ультрасовременной высокоточной войны, исход которой определяется на разных фронтах, а не в отдельной краткосрочной стычке. Поэтому и управление игрой требуется куда более тонкое, и ничейная зона в обеих играх совсем мизерная. В сёги ничья встречается лишь в 3% партий, в го она исключена вовсе за счет нецелого числа очков в "коми" (компенсация за право первого хода). Да и без этого правила ничья была бы в го крайне редким гостем.

Напоследок можно отметить, что сёги и го вырабатывают своеобразный, довольно сходный взгляд на саму игру, заключая в себе высокие понятия баланса и гармонии. Философия сёги и го сближается даже на уровне отдельных максим, применимых в обеих играх. Например, "лучший ход соперника – твой лучший ход", то есть "сбрасывай туда, куда хочет сбросить твой соперник".

Сёги – Шашки

Казалось бы, что может роднить сёги с такой незамысловатой игрой? А вот и не угадали, есть много общего помимо такой банальности, как плоский вид действующих на доске персонажей. Пожалуй, самое главное и привлекательное – это отсутствие пресловутого преимущества первого хода. В европейских шахматах действует известный принцип "белыми на выигрыш, черными на ничью", в то время как в го начинающий партию даёт своему сопернику обязательную компенсацию за право выступки в очковом эквиваленте ("коми"), что зачастую роковым образом сказывается на конечном результате. А вот в сёги и шашках равновесие изначально не нарушается, что позволит художникам будущего рисовать богинь этих игр (а-ля шахматная Каисса) с такой же повязкой на глазах, как и у пресловутой богини правосудия – Фемиды. Шашки вообще гораздо ближе менталитету сёги, нежели шахматному. Все шашки строго исповедуют самурайскую этику, которая не позволяет им отступать с поля боя. Именно этой этикой руководствуются пешка, конь и копье в японских шахматах. К отважным самураям должны быть отнесены также золотой и серебряный генералы, "задний ход" которых затруднен по сравнению с обычным продвижением вперед. Самой важной целью середины игры в сёги, после того как закончатся обязательные дебютные приготовления, является прорыв в лагерь соперника. Такой же идеей одержимы рядовые шашки, каждая из которых мечтает повысить свой ранг, превратившись в дамки в чужом тылу. Демократичная игра в шашки обеспечивает те "свободу, равенство, братство", от которых далеки феодальные шахматы, почти начисто исключающие классовую мобильность. Только для пешек сделаны определенные скидки. В сёги же превращается почти всё, причем не только на последней линии, а на целых трех! Заметьте, что в зеркале сёги отражены исключительно достоинства шашек. А что касается ничейной смерти и доступного искусственному разуму числа вариантов, то для этого есть зеркало европейских шахмат…

Сёги – Отелло

Нигде идея единства и борьбы противоположностей не выражена так ярко, как в играх сёги и отелло. Там нет ни своих, ни чужих, ни белых, ни черных, ни сильных, ни слабых… Есть только вечный поток изменений. Чем вызван такой уникальный взгляд на игру? Концепцией инь-янь, а может быть учением о реинкарнации, или дивными описаниями метаморфоз в духе Овидия и Апулея? Во всяком случае, ты уже точно не уверен, глядя на доску, кто перед тобой: человек, насекомое, животное, демон или небожитель. Двусторонние фишки отелло окрашены сразу в два цвета, а у фигурок сёги вообще нет цветов, однако они имеют асимметричную пятиугольную форму. Фишки отелло постоянно переворачиваются, и ситуация меняется до неузнаваемости с каждым ходом. Фигурки сёги могут и разворачиваться, и переворачиваться, а по ходу игры мечта идиота – пойти чужой фигурой – воплощается неоднократно.

Подобно амбивалентному цетробежно-центростремительному порыву фигурок сёги, выраженному направлением их острия, сама игра, будучи ярчайшим представителем шахматной породы, казалось бы, тяготится своей генетикой, временами пытаясь сбросить ветхую кожу. И если по ходу игры случается (пускай и очень редко, в одном поединке из пятиста!) ситуация взаимного вторжения королей ("импасс" или "дзисёги"), то результат партии, не могущей закончиться матом, то есть потерявшей шахматную целесообразность, определяется точь-в-точь как в отелло – подсчетом очков. Потому что, не взирая на всю огромную разницу между двумя играми, только на сёги и отелло стоит отличительное тавро андрогенов.

Сёги – Рэндзю 

Шашки в игре рэндзю неспособны перемещаться и уничтожать друг друга, однако они охвачены тем же духом целеустремленности, что и фигурки сёги. Заветная цепочка из пяти камней важна здесь так же, как пленение неприятельского монарха. Посмотрите на другие игры, к чему там стремятся неугомонные игроки: перебить всех и вся во вражеском стане, установить свое доминирование над большей частью пространства огромной доски, заполучить побольше, потратив при этом поменьше. А в европейских шахматах? Выиграть скромную пешечку, разменять материал, превратить пешечку в ферзя, прикончить голого и убогого короля, оставшегося без замка, без свиты и без войска. Всё не так в рэндзю и сёги. Если в рэндзю обозначение, то в сёги "цумэ" (угроза форсированного мата), в рэндзю два непересекающихся выигрыша, в сёги "хасами" (когда король в тисках и ему угрожает мат с двух сторон, от которого нет защиты), в рэндзю шах и в сёги шах! Неудержимая, лихая матовая атака – квинтэссенция двух игр, их стержень, точка перспективы, в которой пересекаются все планы, мысли и варианты. Но волею судеб такое стремительное течение игры наталкивается на искусственную преграду, установленную жесткими правилами. Это правило фола. Причем фолы есть только в рэндзю и сёги (баскетбол не в счет!), хотя и возникли они по совершенно разным причинам. Запрещенные "вилки" в рэндзю существуют в качестве искупления за "первородный грех" интеллектуальных игр. Имеется в виду всё то же преимущество первого хода, которое и компенсируется отсутствием ряда вилок в тактическом арсенале игрока, начинающего партию. В свою очередь, фолы в сёги – это стражи гармонии, призванные охранять логичность и стройность игры. Только один фол имеет более историческое и культурное, нежели игровое значение. Это "учи-фу-тсумэ", то есть мат десантированной пешкой. Но если учитывать, что в комплекте сёги целых 18 пешек, то оградить от их гиперактивности короля слабейшей стороны не кажется такой уж плохой идеей!

Просто сёги

Думаю, становится очевидным, почему многих людей привлекают именно сёги. В них нет преимущества первого хода, количество вариантов столь велико, что компьютер едва ли может конкурировать даже со средним любителем, игра носит бескомпромиссный открытый характер и ей совершенно не грозит ничейная смерть. Сёги динамичны и калейдоскопичны. Они не лишены глубокой внутренней философии и эстетики. Эта игра, несмотря на свою древность, ухитряется быть модной и современной. А еще самобытной, потому что описание сёги не может ограничиться перечислением особенностей, которые роднят эту игру с другими интеллектуальными играми. Есть в них и свой особый колорит, возникший на фундаменте сложных, веками эволюционировавших правил. Например, только в сёги фигуры способны совершать целых четыре операции: перемещаться, бить друг друга, превращаться в другие фигуры и десантироваться на доску. Только в сёги действует закон сохранения энергии: игру начинают и заканчивают все 40 фигур, в отличие от игр, где игровые персонажи исчезают неизвестно куда и возникают неизвестно откуда. Только в сёги количество вариантов возрастает к концу партии, причем в геометрической прогрессии. В популярных на Востоке го, рэндзю и отелло свободных пунктов, а, следовательно, и ходов, в эндшпиле становится всё меньше (это напоминает перенаселенность, от которой страдают азиатские страны), а в европейских шахматах, напротив, чума разменов выкашивает почти всё войско, и демографический кризис (прямо как на современном Западе) опять же ведет к уменьшению возможных ходов. В шашках ходов и так немного, вне зависимости от стадии партии, а в эндшпиле возникает момент бифуркации: либо игра идет по "шахматному" пути взаимного уничтожения и депопуляции, либо количество вариантов слегка возрастает в дамочных эндшпилях. В сёги же царит гармония и постоянство на фоне поступательного усложнения позиции. И по ходу игры мы наблюдаем удивительную мистерию освобождения духа, когда грубая материя переходит в энергию, на абсолютно новый уровень, и ее значение к концу сражения приближается к нулю. Такого пренебрежения осязаемым и материальным не встретишь нигде!

Много, очень много можно рассказывать о японских шахматах сёги. Но нельзя раскрыть их секрета на словах, за пределами игровой доски. Это так же невозможно, как передать словами блеск луны, шум ветра или вкус поцелуя. Поэтому продолжение "Толкового словаря сёги" каждый, кто увлечется игрой, напишет сам…

Сергей Корчицкий,
член Союза российских писателей